Монарх усоп… В заброшенном дворце
Еще видны следы времен величья.
В застывшем, будто восковом, лице
Запечатлела вечность безразличье,
С которым принял старец смерть…
Здесь ни души – где гвардия твоя,
Где верная придворная охрана?
Ты брошен на поживу воронья
И только ветер затянул осанну,
Подхватывая пыли круговерть.
И вот один лежишь ты на полу
В солдатской форме без погон и знаков,
Лишь перстень на руке чуть режет мглу –
Твой символ власти. Избранный Иаков,
Бессмертный и всесильный патриарх,
Свидетель прохождения кометы,
Отец всех недоношенный детей.
Тебя несет в своем потоке Лета
И сонм твоих бесчисленных страстей.
Нет вечного, все обратится в прах…
* Написано под впечатлением от романа Габриэля Гарсиа Маркеса "Осень патриарха".
_________________________________________________
… Вдруг точно вихрь взвился посреди селения - налетела банановая
компания, неся палую листву. Листва была взбаламученная, буйная -
человеческий и вещественный сор чужих мест, опаль гражданской войны, которая, отдаляясь, казалась все более неправдоподобной.
… -Поверьте мне, полковник, я не атеист. Дело вот в чем: мысль, что бог существует, тревожит меня так же, как и мысль, что он не существует, и потому я предпочитаю об этом не размышлять.
Габриэль Гарсия Маркес. Палая листва
Причастие.
Открой бутыль – там прелая листва
Хранит в вине свой неизменный запах.
Не нужно слов: дежурные слова
Нисколько не важней напитков затхлых.
Но тянет тело или естество –
Та часть, что, как зверек внутриутробный,
Питается упавшею листвой
И славит мир придуманный загробный.
Осталось только взять и проколоть
Ладони в подражание стигматам –
Возможно, что невидимый Господь
Воскреснет вновь ни в чём не виноватый,
Потом пройдет по памятным местам,
Где чудеса творил и всё знакомо
От ереси до судного креста,
Парящего над городом Макондо.
Ну а затем Он жизнью неземной
И праведных, и грешников одарит,
И причастит из чаши киноварью
С гниющей перезрелою листвой.
_______________________________
Симон Боливар.
Какая ночь: засилье мотыльков,
Близ у реки присутствие кайманов,
Сомбреро и удушливость духов,
Бессонница и бред. Санта-Сусанна
Мне грезится, где генерал Сукре?
Пропойте свою песню злые духи,
Морильо одолел нас в январе –
Мы двигались ущельями разрухи
По диким тропам, топям, городам,
Виток, другой и вот пленит нас слава –
Мой славный генерал, своим словам
Всегда ответчик скорый на расправу
Для множества предателей, лжецов,
Для толстых и болтливых либералов.
Да только кашель, черт его дери,
Удушливость, потливость и горячка –
Хосе, прошу, на небо посмотри!
Луна желтеет облика не пряча
За тучи, что ползут со всех сторон
Нависшего над нами небосвода,
Здесь никого, мой дорогой Симон –
Один освободитель и свобода.
Теперь один беспомощен и стар
Остался полководец Боливар.
Видения на берегу реки
И тело облепили мотыльки…
_____________________________
Дон Бенито Гальдоса - седой гражданин Картахены,
взяв бутыль Кальвадоса и полфунта отборных маслин,
на скамейке в саду выпивает за все перемены,
среди палой листвы навсегда оставаясь один...
В окруженьи его: ни собак, ни котов, ни прислуги,
тихий шелест гардин от заблудшего ветра в тиши,
Дон Бенито Гальдоса не танцует давно буги-вуги,
только день ото дня Кальвадос сам с собою глушит.
Он сжимает перо и выводит старинным манером
бесконечный роман не сложившейся жизни своей,
Дон Бенито Гальдоса мог бы стать для потомков примером,
только нет никого, кто б оставил ему сыновей.
Дон Бенито уснет под раскидистой тенью Секвойи,
в час, когда злое солнце внезапно объявит закат,
остановится день и замрет в тишине всё живое,
а потом, встрепенувшись, покатится время назад…