Притчи и цитаты

Однажды к раву Мордехаю Гифтеру пришёл аврех (женатый учащийся ешивы) и спросил: «Уважаемый рав, каждое утро жена просит меня вынести из дома мусор, а мне кажется, что не пристало человеку, посвятившему себя изучению Торы заниматься столь низменным делом. Как же мне быть?»
Рав не ответил сразу, а сделал вид, что задумался над столь «сложным» вопросом. Через некоторое время он глубокомысленно произнёс: «Я думаю, тебе не следует этого делать».
На следующее утро в дверь квартиры, где жил аврех и его семья, постучали. Хозяева не поверили своим глазам — на пороге стоял сам глава ешива. «Могу ли я помочь вам выбросить мусор?» — обратился рав Гифтер к онемевшей хозяйке дома.

— Мастер, ты говорил, что если я познаю кто я, то стану мудрым, но как это сделать? 
— Для начала забери у людей право решать кто ты. 
— Как это, Мастер? 
— Один тебе скажет, что ты плохой, ты поверишь ему и расстроишься. Другой тебе скажет, что ты хороший, ты обрадуешься. Тебя хвалят или ругают, верят тебе или предают. 
Пока у них есть право решать кто ты, или какой ты, тебе не найти себя. 
Забери у них это право. 
И у меня тоже.

Про маму Мне немного за двадцать, я знакомлюсь с девушкой по ICQ и проговариваюсь на радостях об этом маме (мол, видишь, какой у тебя взрослый, разбитной и сексуально ненасытный сын!). Мама как бы между прочим расспрашивает, где и когда состоится свидание, и наглаживает мне однотонную рубашку со стоячим воротничком - тогда такие были в моде. Перед свиданием я долго купаюсь (мама кричит мне в ванную: "Хорошо помой уши! И шею тоже потри как следует!", одеваюсь и еду. Свидание назначено возле большого универсама. Я, конечно, приезжаю на полчаса раньше и волнуюсь. В руках у меня обёрнутая блестящим целлофаном одна огромная темно-бордовая роза с чёрной бахромой и на такой длинной ножке, что, если её поставить рядом со мной, она дойдёт мне до подбородка (тогда так было модно: считалось, если роза такого размера, что ею можно убить человека - это самый шик). Почему-то никого нет. Мимо меня ходят люди, рассматривают взволнованного мальчика в поглаженной рубашке с воротничком-стоечкой, сияющими ушами и одной розой, улыбаются и идут дальше. Моя предволнительная эрекция постепенно спадает. Я уже собираюсь было уходить, но вдруг замечаю... маму. Мама стоит на углу и подаёт мне какие-то странные, но крупные знаки. Она как-то разухабисто машет мне руками, причём в особой манере, чем-то напоминая сигнальщика на боевом крейсере, только без флажков в руках. Окружающая универсам публика немедленно обнаруживает связь между мной и мамой. - Эй, парень! Там вон к тебе женщина обращается! - это старушка с кефиром. - Слышь, чувак! Это не тебе вон показывают? - это пэтэушник с сигаретой. - Молодой человек! Вас вызывает Таймыр! - это какая-то интеллигентная тётка. Я изо всех сил делаю вид, что просто стою тут с розой и ушами. Мама делает уже такие взмахи, что, будь она сигнальщиком на крейсере, это уже означало бы "Ядерные ракеты запущены, прощайтесь с близкими!". Наконец мама не выдерживает и бежит ко мне, на всю площадь выкрикивая: - Андрюша! Она там! На другой стороне! Вы просто разминулись! Она возле киосков! Иди туда! Она ждёт! Не стой! Ты так все профукаешь! Иди к киоскам! Потрясённая публика останавливается и начинает присматриваться: взволнованная женщина, которая только что подавала ядерные сигналы, бежит и кричит что-то пунцовому молодому человеку с тонкой помытой шеей в воротничке-стойке, а он, якобы безотносительно, но довольно живо, стараясь не сломать огромную погребальную розу, удирает от неё в ближайший трамвай. Так и было. Я вскочил в трамвай на остановке, надеясь, что он сейчас отъедет, но чуда не произошло: мама, взявшись за поручень, но не входя в трамвай, кричала мне: - Немедленно вернись! Она ждёт тебя! Я ей все объяснила! Вы просто стояли у разных входов! Вернись, я сказала! Немедленно! Я к тебе обращаюсь! Я упрямо смотрел в грязное трамвайное окно перед собой и из последних сил делал вид, что эта странная женщина кричит свои странные слова кому угодно, но не мне, конечно. А я - просто еду в трамвае с огромной траурной розой и чистыми ушами. - Вернись, я сказала! Она симпатичная! С косой! Тебе понравится! Худенькая! Пассажиры начали склоняться на мамину сторону, раз уж она с косой, худенькая - и тоже начали уговаривать меня перестать выпендриваться. Но тут вмешался неромантичный вагоновожатый: - Женщина, отпустите двери! - сказал он в громкоговоритель. - Мне надо ехать! - С косой! - успела прозвенеть мама, и мы поехали. Это была самая длинная поездка в моей жизни. До следующей остановки я, молодой парнишка с чистой шеей, в рубашке и с розой в руках, ехал, изо всех сил делая вид, что все произошедшее меня вообще не касается, а потом наконец выскочил и убежал куда-то в дальние дворы. С мамой мы не разговаривали неделю. Аккаунт в аське я удалил. Нам все кажется, что у нас огромные, непреодолимые проблемы. На самом деле, все совершенно иначе. Прости меня, мама. André Alexin

Однажды мужчина, проезжая по трассе, увидел на обочине пожилую женщину. Даже в исчезающем свете дня можно было легко заметить, что ей необходима помощь. Мужчина остановился у ее Мерседеса. Его старенький Пинто все еще недовольно шипел, когда молодой человек выходил из машины. Женщина пыталась скрыть свое беспокойство улыбкой, что ей не очень-то удавалось. В течение двух прошедших часов никто не остановился около нее, чтобы предложить помощь. А он? Почему он здесь? Он выглядит бедным и голодным. Опасен ли он? В голове ее не переставали возникать вопросы. Мужчина сразу же распознал на ее лице беспокойство. Только страх способен оставить в человеческих глазах такой след. Он прекрасно знал это. „Здравствуйте, я могу Вам помочь. Почему бы Вам не сесть в машину, там теплее? Ах да, меня зовут Брайан Андерсон“. У Мерседеса всего лишь спустило шину, но для беспомощной пожилой женщины это происшествие на оживленной трассе казалось трагедией. Брайан справился с проблемой довольно-таки быстро, сильно запачкав и поранив руки. Видя, что мужчина почти закончил, пожилая леди открыла окно и заговорила с ним. Она рассказала ему, что родом из Сент-Луиса, что здесь она не планировала на долго задерживаться, объяснила, как обстоятельства жестоко с ней распорядились. Женщина искренне уверила мужчину в том, что никогда не сможет выразить ему достаточную благодарность. Брайан лишь улыбнулся в ответ. Пожилая дама спросила, сколько она может ему заплатить — любая сумма была бы приемлемой в этом экстренном случае. Молодой человек, ни на секунду не сомневаясь, отказался. Он вспомнил всех тех, кто когда-то подал ему руку помощи в сложной ситуации и ничего не попросил взамен. Брайан сказал женщине, что, если она действительно хочет отблагодарить его, то должна помочь первому же нуждающемуся в помощи человеку. Он добавил: „В тот момент подумайте обо мне…“ Андерсон подождал, пока пожилая леди заведет свой автомобиль и уедет. После холодного и неудачного дня эта внезапная возможность проявления доброты вдруг добавила немного красок в его чувства. Провожая взглядом даму на Мерседесе, он благодарил ее. С улыбкой на лице мужчина сел в машину и исчез в вечерних сумерках. Проехав несколько миль, пожилая женщина остановилась в кафе. Это была обычная забегаловка на заправке. Ее не очень тщательно убранные столы казались убогими даже на фоне скудного интерьера. Кафе, весь этот пейзаж вызывали у дамы на Мерседесе неприятные чувства беспокойства и дискомфорта. Как мы, меняя иногда окружение, становимся чужими для старых друзей. Среди всей этой неблагородной скромности выделялась одна официантка. Пожилая леди сразу же заметила ее улыбку. Ту, которой обычно скрывают беспокойство, усталость и боль. Женщина узнала в молодой девушке себя, ведь еще полчаса назад она стояла на дороге беспомощной с таким же выражением глаз, с той же самой улыбкой. Девушка не переставала вытирать грязным полотенцем выступивший на лице пот, с тревогой оглядывая клиентов и неубранные столы, не представляя, как она справится со всем этим сегодня. Улыбка на ее лице, тем не менее, не переставала радовать окружающих. Опытная дама на Мерседесе определила, что официантка была примерно на седьмом месяце беременности. В голове женщины пробежала мысль: „Как имеющий так мало, может дарить другим так много?“ Она вспомнила Брайана. Закончив с ужином, пожилая дама положила на стол стодолларовую купюру и поспешно вышла. Официантка, подойдя к столу, увидев деньги и скрывающуюся за дверьми женщину, поняла, что уже не успеет догнать ее и вернуть сдачу. Через миг на глазах ее выступили слезы от прочитанного на исписанной салфетке: „Ты мне ничего не должна. Я очень понимаю тебя. Однажды мне тоже кто-то помог, не прося ничего взамен. Так и я теперь помогаю тебе. Если ты захочешь меня отблагодарить, сделай следующее: не дай этому круговороту любви и доброты остановиться на тебе“. Под исписанной салфеткой вдобавок лежало 400$. Грязные столы и кастрюли, многочисленные клиенты — со всем этим девушка, окрыленная невероятным жестом человечности, справилась с легкостью. Придя домой, она не переставала думать о той даме на Мерседесе. Откуда она знала, в чем мы сейчас нуждаемся? Скоро появится малыш, и с такими доходами нам бы пришлось туго… Забравшись в постель, официантка обняла своего спящего мужа. Он так беспокоился о деньгах, старался, как мог… Поцеловав его, она прошептала на ушко: „Все будет хорошо. Я очень люблю тебя, мой Брайан Андерсон“. Комментарии к этой истории излишни. Иногда мы забываем, как безотказно в жизни работает принцип бумеранга. Не дай круговороту доброты остановиться на тебе. Передай эту историю своему другу. Нам всем порой необходимо напоминать о том, что на самом деле является в жизни важным. Источник: http://www.g8ozd.ru/...ovorot-dobroty/

Однажды юный Томас Эдисон вернулся домой из школы и передал маме письмо от учителя. Мама зачитала сыну письмо вслух, со слезами на глазах: "Ваш сын - гений. Эта школа слишком мала, и здесь нет учителей, способных его чему-то научить. Пожалуйста, учите его сами." Через много лет после смерти матери (Эдисон к тому времени уже был одним из величайших изобретателей века) он однажды пересматривал старые семейные архивы и наткнулся на это письмо. Он открыл его и прочитал: "Ваш сын - умственно отсталый. Мы не можем больше учить его в школе вместе со всеми. Поэтому рекомендуем вам учить его самостоятельно дома". Эдисон прорыдал несколько часов. Потом записал в свой дневник: "Томас Алва Эдисон был умственно отсталым ребенком. Благодаря своей героической матери он стал одним из величайших гениев своего века."

Когда мне было три года, умер мой любимый дедушка, который жил в Америке. Я его ни разу не видел, но он был очень нами любим, потому что жил где-то там… Дедушка был не очень богат, но после войны он купил акции какой-то новой индустриальной компании, и, как оказалось, ни разу не снимал дивиденды! Когда агенты проверили и посчитали сколько стоят эти акции и сколько накопилось выплат, оказалось, что это несколько миллионов долларов!
Так мне достался миллион, но я еще не понимал, как это круто, так как родители положили его мне на счет в банке. Мне не купили даже плюшевого мишку, которого я очень просил, так как по завещанию, все деньги принадлежали всем внукам моего дедушки и должны были быть выплачены только после совершеннолетия! Так я стал очень богатым, но бедным! Когда я подрос мне родители с жаром рассказали насколько я богат и «крут», поэтому я очень гордился, и рос очень важным и наглым, ведь у меня был миллион! В восемнадцать меня забрали в армию, и вернулся я только в двадцать, но всю службу я мечтал о том, как буду тратить деньги, поэтому время прошло в сладостном томлении… Я представлял машину и дом, который куплю сразу после дембеля, ну еще много чего представлял, о чем вам знать совсем не обязательно!
Но началась перестройка и с деньгами случились какие-то проблемы, Союз нерушимый разваливался на глазах, и на глазах уплывали мои деньги в неизвестном направлении!!! Первое, что я сделал, когда вернулся домой, побежал в банк с паспортом, но там таких как я были тысячи, нет, миллионы! Мы каждый день ходили и отмечались, записывали номера на руке, перекличка происходила три раза в день, все говорили, что вот-вот начнутся выплаты. Так прошел год, я был согласен получить хотя бы один миллион, без процентов, которых набежало, по моим скромным подсчетам, еще полтора миллиона!
И вот, однажды, когда мои сомнения по поводу возврата вкладов в этой стране, стали сильно возрастать мой папа вызвал меня на очень откровенный серьезный разговор! Он долго мялся, но потом объявил, что никакого дедушки у меня никогда не было, что никакого миллиона нет, и что всю эту историю они с мамой придумали, чтобы я чувствовал себя на высоте, держал себя достойно, гордился нашей семьей и не чувствовал себя как «драный нищий», среди детей побогаче! А книжку сберегательную он просто подделал, положил мне на счет сто рублей, а все остальное допечатала мама на печатной машинке в бухгалтерии, когда все обедали! Вам не передать как я смеялся, я катался по полу в течение часа! Да, представьте себе, нет, это не была истерика, это был смех облегчения! Смех радости, смех свободы! Больше не надо ходить и отмечаться, не надо бояться что деньги не выплатят, их просто нет и никогда не было!!! Я теперь не могу стать лузером, неудачником, я теперь абсолютно свободен! Ведь нельзя потерять то, чего никогда не было!!! На завтра проходя мимо банка и видя беснующуюся толпу с плакатами «верните наши деньги», я снова рассмеялся! Я даже подумал, как бы здорово было, если бы они тоже узнали, что у них никогда не было никаких дедушек, бабушек и денег!
Но через пару дней червь сомнений стал закрадываться в мой мозг! А правду ли сказал мой папа?! Может он просто пожалел меня, сказал это специально, чтобы я не стоял еще год у банка? Может он решил, что лучше мне пойти работать, начать честно зарабатывать, а то эти миллионы до добра не доведут и могут меня испортить окончательно! Я смотрел на сберегательную книжку и она все больше и больше внушала мне доверие и я поплелся к банку… Я размышлял так: есть идея что дедушка с миллионом был, я верил в эту идею двадцать лет свято и нерушимо, теперь есть идея что ни дедушки, ни миллиона нет и никогда не было. Но это тоже только идея, почему я должен ей доверять, тем более, что первая мне нравилась гораздо больше и всегда давала столько позитивных эмоций! А эмоции, предчувствие, интуиция, они ведь никогда не подводят!
Не заметив как, я подошел к банку, но на нем рабочие уже меняли вывеску, оказывается банка больше не было! Нет он не переехал, его вообще больше не было! На завтра по радио объявили, что советских денег тоже больше нет, теперь будет национальная валюта! Наличные деньги обменяют на новые деньги и то не все, а только определенную небольшую сумму, а те, что на счетах просто пропадают, потому что страны такой больше нет, ответственных тоже!
Радости больше не было, правда и горя тоже! Мне было только одно интересно попал я на деньги или нет? Лох я или нет? Но тогда в стране были одни только лохи, потерявшие все нажитые деньги, что лежали у них в банках, поэтому я снова решил поверить папе, и начал снова улыбаться! ВЕДЬ НЕЛЬЗЯ ПОТЕРЯТЬ ТО, ЧТО НИКОГДА НЕ ИМЕЛ!!!
p.s. Однажды, когда прошло уже много лет, я решил снова спросить у отца про тот досадный случай. Я дождался, когда он нормально выпьет на даче после баньки, и подкатил к нему с вопросом о дедушке… А был ли дедушкин миллион? Он обнял меня за шею, притянул к себе и на ухо сказал: «Твой дедушка погиб на фронте, сынок, а все его награды я еще пацаном проиграл в карты!» 
Я снова хохотал как последний дурак, только теперь уже без надежд и сомнений!!! 
НЕЛЬЗЯ ПОТЕРЯТЬ ТО, ЧЕГО НИКОГДА НЕ БЫЛО!!!
 
история от Нго-Ма.

В чужом доме сиськами не тряси

Читайте дальше здесь: http://creu.ru/v-chu...i-37627/ | Creu

"Вернувшись домой, я застал жену накрывающей стол к ужину, я взял ее руку и сказал, у меня есть к тебе разговор. Она села и спокойно начала есть. Я увидел боль в ее глазах. Я опешил и не знал, что сказать. Но я должен был сообщить ей, о чем я думал. «Я требую развод», начал я спокойно. Ее, казалось, не раздражали мои слова, вместо этого она спросила меня мягко, почему? Я увильнул от этого вопроса, что рассердило ее. Мое сердце уже принадлежало Джейн. Я не любил жену больше. Я просто жалел ее! На следующий день я возвратился домой очень поздно и нашел ее пишущей что-то за столом. Я не ужинал, я просто лег и очень быстро заснул, потому что я устал после богатого событиями дня с Джейн. Утром она представила свои условия развода: она ничего не хотела от меня, но просила об месяце отсрочки перед разводом. Она просила, чтобы этот один месяц мы изо всех сил пытались жить максимально нормальной жизнью. Она привела очень простые причины: у нашего сына были экзамены через месяц, и она не хотела нарушить его подготовку нашим бракоразводным процессом. Мне это подходило. Но была еще одна просьба, она просила, чтобы я вспомнил начало семейных отношения, как я нес ее на руках в комнату в день нашей свадьбы. Она просила, чтобы каждое утро в течении месяца, я нес ее из нашей спальни к парадной двери на руках. Я подумал, что она сходила с ума. Только, чтобы сделать наши последние дни вместе терпимыми, я принял ее странное требование. У меня не было близости с женой, что еще раз подчеркивало мое намерение развода. Поэтому, когда я нес ее в первый день, мы казались неуклюжими. Наш сын со смехом хлопал: «Папа держит маму на руках». Его слова укололи меня. От спальни до гостиной, затем к двери, я шел более чем десять метров держа жену на руках. Она закрыла глаза и сказала мягко: «Не говори нашему сыну о разводе». Я кивал, чувствуя себя несколько расстроенным. Я опустил ее возле двери и она пошла на автобусную остановку, чтобы ехать на работу. Я поехал один в офис. Вошел наш сын и сказал, что пора выносить маму. Для него момент, когда папа сносит на руках его мать, стал основной частью жизни. Моя жена махнула сыну, чтобы тот подошел ближе, и крепко обняла его. Я отвернулся, потому что боялся, что мог передумать в эту последнюю минуту. Затем я взял ее на руки, когда шел из спальни, через гостиную, в прихожую. Ее рука окружила мою шею мягко и естественно. Я держал ее тело плотно; это было точно так же, как в день нашей свадьбы. Но ее намного более легкий вес делал меня грустным. В последний день, когда я держал ее на руках, я едва мог пошевелиться. Сын пошел в школу. А я все еще крепко держал ее и сказал, что я не замечал, что в наших семейных отношениях просто не хватало близости. Я поехал в офис и выпрыгнув из автомобиля, даже не закрыл дверь. Я боялся, что любая задержка заставит меня передумать… Я подымался наверх. Джейн открыла дверь, и я сказал ей: «Извини, Джейн, я больше не хочу разводиться». Джейн, казалось, внезапно проснулась. Она дала мне пощечину и затем захлопнула дверь и разрыдалась. Я спустился вниз и уехал. В цветочном магазине по пути домой, я заказал букет цветов для моей жены. Продавщица спросила меня, что написать на карте. Я улыбнулся и сказал: «Я буду выносить тебя на руках каждое утро, пока смерть не разлучит нас!!!». Тем вечером я приехал домой с цветами в руках и улыбкой на моем лице, и взлетев вверх по лестнице, нашел мою жену в постели — мертвой. Моя жена боролась с РАКОМ в течение многих месяцев, а я был так занят Джейн, что даже не заметил этого. Она знала, что скоро умрет и хотела спасти меня от отрицательной реакции нашего сына, в случае, если бы мы развелись. По крайней мере, в глазах нашего сына — я — любящий муж… Мелочи наших семейных отношений — то, что действительно имеет значение и это не особняк, не автомобиль, не деньги в банке. Поэтому найдите время для своей половинки и делайте те мелочи друг для друга, которые создают близость и семейные отношения. Пусть у вас будет действительно счастливая семья." Кимис Флорал. С сайта http://www.inpearls.ru/

Когда в вашей жизни слишком много всего, когда 24-х часов в сутках не хватает - вспомните о банке из-под майонеза... и кофе. Профессор философии стоял перед слушателями, а на столе перед ним лежало несколько предметов. Когда лекция началась, он, не говоря ни слова, взял очень большую и пустую банку из-под майонеза и начал заполнять её мячиками для гольфа. Затем он спросил студентов, заполнена ли банка? Они ответили "да". Затем профессор взял коробку с галькой и высыпал её в банку. Он немножко потряс банку. Галька забила пространство между мячиками. Он снова спросил студентов, была ли банка полной. Они подтвердили, что это так.Затем профессор взял коробку с песком и высыпал его в банку. Конечно же, песок заполнил все пустоты. И он снова спросил студентов, была ли банка полной. Студенты ответили "да". Профессор взял две чашки кофе, которые стояли под столом и вылил их в банку, заполнив всё свободное место между песком.Студенты рассмеялись. "Итак!" сказал профессор, когда все успокоились, "Я хочу, чтобы вы представили, что эта банка - ваша жизнь. Мячики для гольфа - это важные вещи. Это ваша семья, дети, вера, здоровье, друзья и ваши любимые увлечения. Даже если все остальное потеряно, но остались эти вещи - ваша жизнь всё равно будет полной. Галька представляет собой остальные вещи, которые имеют значение. Ваша работа, дом, машина. Песок - это всё остальное. Это мелочи. "Если вы сперва заполните всю банку песком, - продолжил он, - в ней не останется места для гальки и мячиков для гольфа. То же самое происходит и в жизни. Если вы потратите всё свое время и энергию на мелочи, у вас никогда не будет места для вещей, которые действительно важны для вас.Обратите внимание на те вещи, которые важны для вашего счастья! Играйте со своими детьми. Заботьтесь о своём здоровье. Пригласите спутника жизни в ресторан. Станьте снова 18-летним. У вас всегда будет время на уборку дома.Позаботьтесь сразу о мячиках для гольфа, о том, что действительно важно. Выставите приоритеты. Остальное - это песок".Один из студентов поднял руку и спросил профессора, а что же означает кофе? Профессор улыбнулся. "Я рад, что вы задали этот вопрос. Он просто показывает, что неважно насколько полна ваша жизнь, в ней всегда есть место, чтобы выпить пару чашек кофе с другом".

Притча о проблеме выбора.

Один человек совершил преступление. Его поймали и привели на суд к королю. За его деяние полагалась смертная казнь, но король предложил ему самому выбрать свою судьбу: либо быть повешенным, либо попасть за большую, чёрную, страшную стальную дверь. Преступник подумал и выбрал виселицу. Когда на шею ему накинули петлю, он вдруг сказал: — Мне стало любопытно: что там, за той дверью? Король рассмеялся: — Да вот, понимаешь ли, забавная штука получается. Я всем предлагаю этот выбор — и все выбирают виселицу. — А за дверью-то что? — допытывается преступник. — Я всё равно уже никому не скажу, — добавил он, указывая на петлю. Помолчав, король ответил: — Там свобода. Но люди так боятся неизвестности, что предпочитают ей верёвку.

Два серьёзно больных мужчины оказались в одной палате. Первому разрешалось сидеть в кровати по часу в день после обеда, чтобы у него из лёгких лучше выходила жидкость. Его кровать стояла рядом с единственным окном в палате. Второму мужчине приходилось всё время лежать на спине. Мужчины разговаривали часами напролёт. Говорили о семьях, о жёнах, домах, своей работе, сослуживцах, о том, где бывали в отпуске. Каждый день тот мужчина, что сидел в кровати, описывал соседу всё, что видел за окном. И постепенно второй пациент начал жить тем единственным часом, когда его мир становился больше и насыщеннее всеми событиями и красками, что были за окном. Окно выходило на парк с прекрасным озером. В водоёме плавали утки и лебеди, а дети пускали на воду кораблики. Юные влюблённые прогуливались, держась за руки, среди множества ярких цветов, а вдали виднелся горизонт. Пока сидящий у окна описывал всё это в деталях, второй, закрыв глаза, представлял себе живописные сцены. В один из тёплых дней мужчина описал, как под окном проходит парадное шествие. И хотя второй пациент не слышал звуков толпы, но по описаниям соседа живо представил себе происходящее. Так тянулись дни, недели и месяцы. Однажды утром медсестра обнаружила, что пациент у окна во сне отошёл в мир иной. С грустью она вызвала санитаров забрать тело. Спустя некоторое время второй пациент поинтересовался, могли бы его теперь разместить у окна. Медсестра с радостью выполнила просьбу мужчины и, удостоверившись, что он расположился удобно, оставила его одного. Медленно, превозмогая боль, он облокотился на локоть, чтобы впервые самостоятельно посмотреть на мир за окном. Сделав ещё одно усилие, он повернулся и увидел, что окно выходит на белую стену. В следующий раз, когда пришла медсестра, мужчина спросил, почему его бывший сосед по палате решил описывать живописные сцены, которые якобы видел из окна. Медсестра ответила, что его сосед был слепым. «Вероятно, он просто хотел ободрить вас», - ответила она. Эпилог. Делая других людей счастливыми, вы сами становитесь невероятно счастливы, в какой бы ситуации ни находились. Горе, которое с человеком кто-то разделил, уже не приносит столько боли, но когда люди делятся счастьем, оно удваивается. Хотите почувствовать себя богатым, сосчитайте всё, что у вас есть, что невозможно купить за деньги.

Купил Дурак на базаре Правду. Удачно купил, ничего не скажешь. Дал за нее три дурацких вопроса, да еще два тумака сдачи получил, и пошел. Но легко сказать — пошел. С Правдой-то ходить не так просто. Кто пробовал, тот знает. Большая она, Правда, тяжелая. Поехать на ней — не поедешь, а на себе нести — далеко ли унесешь? Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить жалко. Как-никак, за нее заплачено. Добрался домой еле живой. — Ты где, Дурак, пропадал? — набросилась на него жена. Объяснил ей Дурак все, как есть, только одного объяснить не смог: для чего она, эта Правда, зачем нужна, как ею пользоваться. Лежит Правда посреди улицы, ни в какие ворота не лезет, а Дурак с женой держат совет — как с нею быть, как приспособить в хозяйстве. Крутили и так и сяк, ничего не придумали. Что ты будешь делать — некуда Правду деть. — Иди, — говорит жена Дураку, — продай свою Правду. Много не спрашивай, сколько дадут, столько и ладно. Все равно толку от нее никакого. Потащился Дурак на базар. Стал на видном месте, кричит: — Правда! Правда! Кому Правду — налетай! Но никто на него не налетает. — Эй, народ! — кричит Дурак. — Бери Правду — дешево отдам! — Да нет, — отвечает народ. — Нам твоя Правда ни к чему. У нас своя есть, некупленная. Но вот к Дураку один Умник подошел. Покрутился возле Правды, спрашивает: — Что, парень, Правду продаешь? А много ли просишь? — Немного, совсем немного, — обрадовался Дурак. — Отдам за спасибо. — За спасибо? — стал прикидывать Умник. — Нет, это для меня дороговато. Но тут подоспел еще один Умник и тоже стал прицениваться. Рядились они, рядились и решили купить одну Правду на двоих. На том и сошлись. Разрезали Правду на две части. Получилось две полуправды, каждая и полегче и поудобнее, чем целая была. Такие полуправды — просто загляденье. Идут Умники по базару, и все им завидуют. А потом и другие Умники, по их примеру, стали себе полуправды мастерить. Режут Умники правду, полуправдой запасаются. Теперь им куда легче разговаривать между собой. Там, где надо бы сказать: “Вы подлец!” — можно сказать: “У Вас трудный характер”. Нахала можно назвать шалуном, лжеца — фантазером. И даже нашего Дурака теперь никто дураком на называет! О дураке скажут: “Человек, по-своему мыслящий”. Ф. Кривин

(вообще то это должен был выложить Алекскор.во всяком случае взято с его любимого ресурса.)

 

- Так значит вы говорите, что готовы продать душу? - осклабился Дьявол. Проповедники переглянулись и рассмеялись. - Ты не так все понял, нечистый. - сказал тот, что постарше. - Вера наша крепка и мы готовы противостоять твоему искушению. - Я же не искушаю вас, джентльмены. - пожал плечами Дьявол. - Я себе сижу у себя, о вас ни сном ни духом не знаю и тут, вдруг, на тебе - вызов срочный. А вызов - дело серьезное. Отказаться я никак не могу. И вот я здесь. И внимательно вас слушаю. - Нет! Это мы тебя слушаем. - сказал молодой. - Искушай нас. Испытай веру нашу! - Ты просишь меня, святой отец? - захихикал Сатана. - Мы повелеваем тебе! - отозвались оба. - Ага. Испытание, значит. - кивнул нечистый. - Ну что там... Женщин может вам, пожрать может... Пельмешек там, шашлычка... Ну или попроще чего-нибудь. Мирового господства, например. Священники как по команде осенили себя крестом и закричали «Сгинь!». - Ну все. - хмыкнул Сатана. - Поздравляю вас. Вы устояли. Можете доложить в Ватикан. Пошел я. - Стой! - приказал Старший. - Ты как следует искушай. Не увиливай. - Ну что я вам могу предложить-то? - пожал плечами дьявол. - Вы ведь узколобые фанатики, рогом упертые на вере своей. Вы ж откажетесь от всего. От власти, от денег, от здоровья, от славы...Мне же нечего вам предложить. Ну разве что... Он сел в пентаграмме и задумался. - Разве что - что? - не выдержал молодой. - Ну я даже не знаю. Вот, допустим, чтобы ты, касанием одним мог обратить любого встречного в преданного христианина. Миллионы обращенных взамен одной погубленной души. Жертвенность во имя веры. Это же по-вашему все. Как? - Ты врешь! - не поверил молодой. - Это какая-то подлость. Ты убьешь меня раньше чем я смогу обратить хоть кого-то. Или они будут не по-настоящему обращены. Или еще что-то не так будет. - Обижаете, отцы. - даже как-то обиделся Сатана. - Все по-честному. Могу гарантировать сто лет жизни и нерушимое здоровье на этот период. Обещаю не ограничивать свободу передвижения. Ну и всякие бонусы еще. - Не соглашайся! Не поддавайся искушению! - предостерег старший молодого. - Он искушает тебя гордыней. - Зависть, падре? - поднял бровь дьявол. - Зависть - это хорошо. Молодой неприязненно посмотрел на старшего и сказал: - Никакой гордыни. Ибо не для славы я это делать буду, а во имя нашей святой веры. Представьте, скольких я успею коснуться за сто лет. Сколько миллионов я смогу привести к вере. Сколько душ будет спасено. - Вот именно. - кивнул дьявол. - Рай будет переполнен. - Ага! Вот в чем твой план! - закричал старший. - Ты хочешь сделать рай некомфортным для праведников! Отобрать цель у веры. Кто же будет надеяться после смерти в толпу попасть? - Дурак. Рай же бесконечен. - хмыкнул Сатана. - Уж я-то всяко получше тебя это знаю. Ну так что? Нести контракт? Молодой замялся в нерешительности, затем встрепенулся и твердо сказал: - Нет! Не может быть благом полученное от Сатаны. Тебе нечего предложить мне. - Молодец! - обрадовался старший. - Молодец! - похвалил и дьявол. - Воистину, это слово не мальчика, но мужа. А слово, как вы понимаете, это важно очень. - В начале было слово! - заученно отозвались отцы. - Ага. Не объясняют только кто это слово сказал. - как бы между прочим бросил Дьявол. - И какое слово было сказано. - Бог сказал! - выпалил старший. - Божье слово было. И слово это - Любовь! - Ну да, ну да. Бог, конечно. Кто ж еще-то первое слово сказать мог? Любовь, конечно. - согласился Дьявол.- Последнее зато будет не им сказано. Об этом тоже никто не говорит. - Любовь? Это точно? - раскрыл рот молодой. - Ну да. Абсолютно точно. - заверил Сатана. - Было сказано «Любовь» и все закрутилось. Не за семь дней, конечно. Верней - за семь дней, но не ваших дней просто. Так было в начале и в конце так будет. Будет сказано и все начнет заканчиваться. Вплоть до последней битвы. И тогда возвестят трубы. Помяните мое слово. Вот как услышите слово с которого должен начаться закат - включайте счетчик. Начинайте отсчет. Тогда уж все пойдет быстро. - Какое слово? - спросил молодой. - А вот какое. - махнул рукой Сатана и в воздухе засияли буквы. - Стой! - попытался остановить старший, но не успел. - Толерантность. - прочитал молодой незнакомое слово. Буквы ярко мигнули и растаяли в воздухе. Где-то начали мерно тикать часы. - Спасибо, джентльмены. - засмеялся Дьявол. - И до скорой встречи. Теперь уж недолго осталось.

(вообще то это должен был выложить Алекскор.во всяком случае взято с его любимого ресурса.)  

А что за любимый ресурс?

Сообщение отредактировал felina: 25 January 2016 - 12:50
оверквотинг

Разговор двух ангелов. Ангел постарше строго смотрит на подчиненного. - Докладывай. В двух словах. - Жив. Ходит на работу. На что-то надеется. - На что? - Трудно сказать. Два раза я показывал ему счастливый сон - не видит. Говорит, что устает на работе.

Один работник заходит к хозяину и спрашивает: – А почему ты платишь мне всего рубль в неделю, в то время как Елисею – пятнадцать? Хозяин смотрит в окно и говорит: – Слышу, кто-то едет. Нам сена на зиму нужно купить. Выйди-ка, посмотри, не сено ли везут. Вышел работник. Зашел и говорит: – Правда, сено. – А не знаешь, откуда? Может, с Лукьяновских лугов? – Не знаю. – Так сходи и спроси. Пошел тот. Снова входит: – Точно, с Лукьяновских. – А сено какого укоса – первого или второго? – Не знаю. – Так сходи, узнай! Вышел работник. Возвращается: – Хозяин! Первого укоса! – А не знаешь, почем? – Не знаю. – Так сходи, узнай. Сходил. Вернулся и говорит: – Хозяин! По двадцать рублей. – А дешевле не дают? – Не знаю. В этот момент входит Елисей и говорит: – Хозяин! Мимо везли сено с Лукьяновских лугов первого укоса. Просили по 20 рублей. Сторговались по 17 за воз. Я их загнал во двор, сейчас разгружают. Хозяин поворачивается к первому: – Теперь ты понял, почему тебе платят 1 рубль, а Елисею – 15?

[color=rgb(0,0,0);][font="HelveticaNeue;"]Один работник заходит к хозяину и спрашивает: – А почему ты платишь мне всего рубль в неделю, в то время как Елисею – пятнадцать? Хозяин смотрит в окно и говорит: – Слышу, кто-то едет. Нам сена на зиму нужно купить. Выйди-ка, посмотри, не сено ли везут. Вышел работник. Зашел и говорит: – Правда, сено. – А не знаешь, откуда? Может, с Лукьяновских лугов? – Не знаю. – Так сходи и спроси. Пошел тот. Снова входит: – Точно, с Лукьяновских. – А сено какого укоса – первого или второго? – Не знаю. – Так сходи, узнай! Вышел работник. Возвращается: – Хозяин! Первого укоса! – А не знаешь, почем? – Не знаю. – Так сходи, узнай. Сходил. Вернулся и говорит: – Хозяин! По двадцать рублей. – А дешевле не дают? – Не знаю. В этот момент входит Елисей и говорит: – Хозяин! Мимо везли сено с Лукьяновских лугов первого укоса. Просили по 20 рублей. Сторговались по 17 за воз. Я их загнал во двор, сейчас разгружают. Хозяин поворачивается к первому: – Теперь ты понял, почему тебе платят 1 рубль, а Елисею – 15? [/color][/font]

а у нас говорят,что инициатива наказуема.А директор возьмет и скажет -"плати сам"! Хорошо,что у Елисея хозяин не жмот и с головой.И выгоду видит и платить за нее готов.