Клуб натуристов.

да погодь!Ты с кк закончил,отработал материал?

Да что ж ты с этой КК пристал! Ну во сне отработал материал!)))

Да что ж ты с этой КК пристал! Ну во сне отработал материал!)))

а ты подтянешься?)

Спасибо, обязательно подтянусь, куда ж мне без вас.   Дай только на ноги встать и еще чтобы врачи из госпиталя на свободу выпустили ....

Зато совершенно точно теперь знаю, что сифилисом-спидом не болею и сердце в порядке.

За голову, правда, совсем не уверен. Иначе бы на койке не оказался ....     

Спасибо, обязательно подтянусь, куда ж мне без вас.   Дай только на ноги встать и еще чтобы врачи из госпиталя на свободу выпустили ....

Зато совершенно точно теперь знаю, что сифилисом-спидом не болею и сердце в порядке.

За голову, правда, совсем не уверен. Иначе бы на койке не оказался ....     

:э-э-э:   барин, что же ты так разболелся? Ктож за тебя будет вести актуальные репортажи из банно-прачечного цеха?))

:э-э-э:   барин, что же ты так разболелся? Ктож за тебя будет вести актуальные репортажи из банно-прачечного цеха?))

Да как бы это сказать, времена нынче суровые. Я же говорил.

Физиономия цела, пиписька тоже  Пару шрамов на ножке мужчину не испортят.

Репортажи вести не смогу, но общение поддержу с удовольствием.

Потом банька и морская соль в хамаме очень даже пригодятся, чтобы побыстрее форму набрать. 

:э-э-э: барин, что же ты так разболелся? Ктож за тебя будет вести актуальные репортажи из банно-прачечного цеха?))

Да как бы это сказать, времена нынче суровые. Я же говорил.

Физиономия цела, пиписька тоже  Пару шрамов на ножке мужчину не испортят.

Репортажи вести не смогу, но общение поддержу с удовольствием.

Потом банька и морская соль в хамаме очень даже пригодятся, чтобы побыстрее форму набрать. 

Может шрамы сделать художественными. например "укус акулы" или "лапа тигра". От деffченок отбоя не будет.

МИХАИЛ ЧУЛАКИ

*

ПРИКЛЮЧЕНЕЦ

Рассказ

...

Дусику, когда я с ним познакомился, было год девять месяцев. Зверина на двести килограммов, но еще подросток: грива не выросла, только еще хохолок между ушей, на лапах видна детская пятнистость и живот не подтянут, как у взрослых львов.

Подошел я к нему легко, потому что, честно, не боялся, а звери это чуют сразу: страх имеет свой запах, что ли. И не потому не боялся, что натренировал храбрость в десанте. Я ж говорил, тогда везде писали про Берберовых, и я из этих писаний усвоил твердо, что если льва с младенчества воспитывать дома, он становится таким же ручным, как собака.

Нет, он и правда был совсем домашний. Спали, например, мы втроем на широком-широком кожаном диване. Сначала мешало, что он храпит, как мотоцикл, но скоро привык. Да, втроем. Нора посредине, а мы по бокам. Протянешь руку к ней, заденешь и его. Ну, короче, никакой донжуан такого не испытал. Я ходил и смотрел на встречных мужчин свысока: что они знают о жизни и о любви!

Вот так мы и проживали в квартире втроем. То есть вчетвером. Была еще бабушка, мать умершего отца Норы. Бабушка, хотя из династии Барсовых, Дусика боялась, с тех пор как тот еще пятимесячным львенком свалился с антресолей прямо ей на голову—весил он тогда килограммов сорок — пятьдесят всего, но для старушки достаточно. Целыми днями бабушка сидела запершись в своей комнате, а когда нужно было в туалет или поесть, стучала в дверь палкой, и мы ее провожали, если Дусик не лежал в это время у себя на антресолях.

Квартира старая, потолки высокие, и в нашей комнате были устроены антресоли. Сначала они были открытые, но после, как Дусик свалился на бабушку, их заделали так, что они снизу, где лесенка, запирались наглухо. Дусик и сам любил там валяться—там как бы его личное убежище/ логово; но бывало, мы его загоняли нарочно, когда случались трусливые гости, которых нельзя свести даже с самым ручным львом.

Тогда многие обезьянничали с Берберовых: писали в газетах про домашнего львенка в Краснодаре, про другого в Одессе или Таганроге; а в Грузии в какой-то щедрый дам взяли срезу двух, чтобы не мелочиться. Но обо всех берберовских последователях поминали вскользь, а уж про нас тем более: ведь Дусик хотя и рос дома, но числился-то на балансе цирка, а кого удивишь цирковым львом? Ну мелькнула заметка или две. Нора очень переживала и всех газетчиков прямо возненавидела, повторяла каждый день: “Ничего, вот отснимемся в фильме, тогда запляшут! Будут дежурить под дверью, а мы их ни на порог!” Уже и сценарий давно заготовлен, но съемки откладывались, пока Дусик не отрастит настоящую гриву. Не наклеивать же ему парик.

Но и без прессы наслышаны про нас были многие, и гости являлись часто. Понятно, главный аттракцион — фотографирование с настоящим львом. Кто едва присаживался рядом, а самые нахальные и в обнимку. Фотографировала Нора, а я стоял на страховке. До чего Нора обожала всякую механику, аппаратуру! Если бы не цирковая династия, быть бы ей даже, может, авиаконструкторшей! Она и фотоаппарат свой пять раз перебирала, американский “Поляроид”, цветной снимок через три минуты. Кто бы еще так решился с американским аппаратом, а ей все равно что наш “.Любитель”. Да, она фотографировала, а я на страховке.

Дусик боялся во всем мире трех вещей. Палки — это ему внушили с младенчества; в палках у нас служили ножки стула, который Дусик же и разломал. Потом — резиновой трубки: раз случайно бросили ему под ноги, так он подскочил как на пружинах разом четырьмя лапами. Это тоже понятно: заложен в нем врожденный страх перед всем, что похоже на змею. Зато третья вещь непонятна, хоть убей: он боялся пыжиковой шапки! Чистый факт: я раз подошел случайно в шапке, так он дунул от меня на антресоли, как белка на сосну!

На страховке во время фотографирования я стоял с палкой наготове, и если Дусик начинал косить на гостя хулиганским глазом, я кричал ему “ату”—это на цирковом языке “нельзя”—и грозил палкой. Ну не всегда только грозил.

Приходил к нам часто Олег Витальевич, друг еще отца Норы. Когда-то он работал нижним в пирамиде, но после несчастного случая хромал и перешел с манежа в управление — и дорос уже до замдиректора цирка. Через него хлопотали в свое время львенка для Норы. Он же не чинясь, привозил из цирка мясо на своем “Москвиче” с ручным управлением, сразу килограммов по пятьдесят; Дусику все больше шла конина — не почему-нибудь, а львы конину любят. Мы ее дома распихивали по трем холодильникам, львиная доля Дусику, а по куску и нам.

Сниматься Олег Витальевич очень любил, но, видать, в душе Дусика боялся, и Дусик это чуял, каждый раз косил хулиганским глазом, а однажды чуть не опрокинул своего кормильца. И когда после этого Олег Витальевич снова уселся с Дусиком и тот дернулся к нему—значит, мечтал-таки навалиться на надоедливого гостя: львы вообще упорные, если чего задумают, то дождутся момента,— я отреагировал мгновенно: швырнул изо всех сил ножку стула. Когда рядом со львом посторонние, закон простой: сначала действовать, думать потом! Швырнул изо всех сил метров с трех, но промазал и врезал Олегу Витальевичу прямо по больной ноге. Тот сразу аж вспотел от боли и встать не мог полчаса. А когда встал, хромал в два раза сильней обычного. А Дусик моего броска так испугался, что просидел весь вечер паинькой, точно палкой я врезал все-таки ему.

Нора, понятно, суетилась вокруг Олега Витальевича, пыталась ставить холодный компресс, да он не дал, застеснялся, что на нем кальсоны; а когда ушел, наконец, на Нору напал ненормальный хохот:

— Ох, не могу! Ох, погоди! Да что ж ты! Прямо в благодетеля нашего! Не мог в Кузьмича! Кузьмич – тоже поклонник Дусика, тихий человечек, директор зоомагазина. У него там хомячки и золотые рыбки, а его тянет ко льву. Приходил он каждый раз с пачкой масла: Дусик лизнет несколько раз своим наждачным языком — и чистая бумажка.

Да, приходили многие. Вот только не мои отец с матерью: боялись Дусика, осуждали меня, что не делом занят, и ненавидели Нору как похитительницу единственного сына.

Отец все же побывал, принюхался и проговорил:

— Ну и чего ты добился? Г... из-под него выносить?

Каких-нибудь тазиков или кошачьих песочниц Дусик не мал, потому выносить приходилось. Но ведь г...-то чье? Царсю никак! “Чего добился”! А чего добился отец? Машинист мет раз туда-обратно по одному тоннелю. Да я бы усох с тоски!

Нора тоже не очень мечтала их видеть. Она меня ревновала непрерывно—не почему-нибудь, а характер такой. Во-первых, щинам. Повода я ей не давал никакого, поэтому — к прошлые женщинам, которые ей мерещились десятками. Только и слыш до, что потому я так легко ее соблазнил, что привык менять ж как батарейки в транзисторе. “Соблазнил”! Еще разобратьс кого соблазнил. А что до прошлых моих женщин, то стыдн< признаться Hope, что она у меня хотя не первая, но вторая, вая~в армии—тоже больше меня соблазнила, чем я ее... Те и не только к женщинам меня ревновала Нора, нет, ко всеь могло меня отвлечь от нее, от дома, от нашего дела: к звонка с матерью, к старым приятелям, даже к передаче “В мире животных” — зачем смотреть на посторонний мир, когда вот оно, какое животное!

Нора ревновала, а я — ни на грамм, хотя если искать поводов, то ревновать должен бы я: вокруг нее вечно крутились и свои цирковые и киношники, особенно сценарист — молодой довольно, но уже расплылся, как сырое тесто, и говорит женским голосом. сказал однажды, когда она дулась оттого, что я с матерью полчаса поболтал по телефону; высказал не от ревности, а ради справедливости. Она хохотала, даже на диван свалилась; а Дусик от хохота, наоборот, с дивана слез и ушел на свои антресоли с обиженной мордой. Хохотала:

— Да он же... он же... Ну. уморил! Он же годится только для сценариев, я же ради нашего фильма к нему! Кто же ревнует Ленчику?

Ладно с расплывчатым Ленчиком. А Олег Витальевич — если вдуматься? Как он тогда застеснялся кальсон! Знает Нору с пеленок и вообще кто в цирке замечает всякие раздевания и переодевания. И фотографироваться ему не надоест, и мясо привозит сам, хотя замдиректора... Hope я ничего не говорил, конечно.

Свою эксцентрику она больше не работала, мы официально встали на простой: готовили новый номер. Опять же выхлопотал Олег Витальевич. Впереди у нас был законный год, ну и всегда есть шанс продлить, если не уложимся: хоть под предлогом недоросшей гривы, например. Я стал официально в штате, в трудовую книжку записали—“ассистент дрессировщика”! Хотелось ходить и всем показывать, да, жалко, книжка в сейфе отдела кадров.

Но ясно, что готовился я не в ассистенты! Уж сниматься-с Норой будем на равных, это точно. Тем более такая киногеничная пара. Я каждый день с Дусиком развлекался, но развлечения наши - будущие сенсационные кадры! Больше всего мы боролись — хоть в стойке, хоть в партере. Если я входил и Дусик начинал косить на меня хулиганским глазом, я мог остановить его, крикнув “ат!” и погрозив кулаком — даже не палкой. Да и не ходил же я по квартире с палкой, когда не было гостей. Мог остановить, но чаще не останавливал. Тогда Дусик разбегался и плюх мне на плечи передними лапами! Тут нужно слегка спружинить, иначе опрокинет на пол, да и поясницу поберечь полезно, она не любит несамортизированных ударов, это нам хорошо объяснили в десанте, хотя на борьбу со львом не рассчитывали даже наши инструктора. Но как ни пружинь, выдержать на плечах такую зверину можно только несколько секунд — а потом или сбросить, или опереться спиной о стену. Но даже и у стенки долго не выдержишь, тем более Дусик сразу начинал лизаться своим наждачным языком — кажется, вот-вот спустит кожу! То если в стойке. Ну а в партере — это когда я валялся на нашем диване, а Дусик вскакивал на меня сверху—вид впечатляющий: лев терзает человека! Я и сам впечатлялся, когда смотрел снимки нашей партерной борьбы — Нора же все время фотографировала. Поляроидную мгновенную пленку мы берегли для гостей, а для серьезных снимков у нее профессиональный широкопленочный “Киев” — снимки с моей борьбой Нора рассылала на киностудии, телевидение, в журналы. Ленчик выпевал своим женским голосом:

— Вас, Норочка, можно сразу посылать специальным корреспондентом куда-нибудь в самые экзотические страны.

Демонстрировали мы борьбу и гостям после их робких фотографирований. Вот где работа на контрасте! К кому ж я мог ревновать, к какому Ленчику, когда он и все прочие только смотрят и ахают, а я катаюсь по полу в обнимку с Дусиком!

Нора с Дусиком не боролась, потому что борьба не женский спорт, но она проделывала с Дусиком то. на что я не решался: могла. например, взять у него кусок конины из таза, когда он жрет! Тут не о смелости речь: просто Дусик ее знает с рождения, он когда разлепил в первый раз веки, глянул на мир, то увидел не маму-львицу, а Нору — в науке это называется запечатление. Я понимал и не лез отнимать у него куски.

А раз привели к Дусику здоровенного дога: Ленчик придумал вставить такую сцену в фильм, ну и решили прорепетировать заранее. Дог, между прочим, артист, играл того самого баскервильского пса. которого я видел перед знакомством с Норой. Привели, вроде ничего сначала, мы и расслабились, а Дусик вдруг прыгнул! Я опоздал с палкой, бедняга пес уже под лапами и визжит, будто не дог, а, поросенок. Тут Нора трахнула со всей силы Дусика “Поляроидом” по голове, упала на него сверху и сунула пальцы прямо ему в пасть! Сунула—и Дусик мгновенно разжал челюсти. Я оттащил дога, тот отделался раной на спине. Правда, прежде чем Дусик понял, чьи пальцы у него между зубов, он успел слегка сжать челюсти и вывихнул Hope три пальца. Не прокусил, а вывихнул!

Ну, короче. “Поляроид” разбился безнадежно, сколько Нора ни перебирала, он больше не заработал. Но больше, чем “Поляроид”, жалко ей было сцены с догом—пришлось ее с ходу вычеркнуть. Ленчик пропел, что к нашему оглоеду можно подпустить разве что крокодила, но ученого крокодила актерский отдел студии на учете не имеет.

Догу мы тогда в ванной промывали рану и заклеивали пластырем. и я впервые видел, чтобы огромный пес мелко дрожал, прямо вибрировал весь. Зато его хозяйка готова была нас разорвать:

— Не можете удержать свою скотину—не держите вовсе! “Ручной лев”! Да он хуже последнего бандита! Наемный убийца! Как мы теперь выставим Агата с рваной спиной?!

Она орала, а бедный Агат мелко вибрировал.

Нора долго сдерживалась, потому что и правда мы виноваты, да и Руку она держала в тазу со льдом, это отчасти охлаждало и голову. Но наконец выдала!

•  
• Скажи спасибо, что ноги унес! Дог, называется! Это должен быть боевой пес, а твоему трусу только пугать старух!

Уж если Нора выдаст, то выдаст – такой голосок прорезывается, что если кричать на раене, услышишь в последней конюшне. Династия Барсовых. Хозяйка дога замолчала: поняла, что не на ту напала.

После случая с Агатом я больше не верил в наш номер на не без клетки — нет, все-таки Дусик не сухопутный дельфин это не имело значения, лишь бы дотянуть до кино. Скорей 6i отрастала у него маломальская грива! Олег Витальевич мог бы мниться в нашем номере гораздо раньше — как только получил кой по больной ноге,— но он молчал: по старой ли дружбе к Норы или по новой любви к ней самой? Пусть бы хоть по любви, потому что от него зависела наша спокойная жизнь на простое с полной зарплатой, от него зависело мясо Дусику — короче, жизнь.

Меня-то самого рваная рана на спине дога ничуть не испугала и я валялся и боролся с Дусиком по-прежнему. Хорошо, что хозяйка Агата не подняла большого шума — видно, не хотела получить снова. А мне даже нравилось, что Нора может вот так выдать — на катушку. В жизни нельзя быть тихим да безответным. Даже и нравилось, пока она не выдала мне. Опять из-за дурацкой ревности.

Мы решили собраться нашим классом. Я когда узнал, обрадовался вдвойне: и своих повидать интересно, и сразу вообразил во всех лицах, как буду рассказывать — сначала про десант, а потом жизнь со львом, про будущие фильмы. Другим после меня будет рта не раскрыть! Что они видели в жизни?! Кто в институте, у тех вообще продолжение школы; ну кому повезло — в армию, те немного повидали жизнь, но разве сравнить мотострелков или, скажем, связистов с нами, десантниками! Собрался идти — и тут Hopа мне выдала, да так, что слышно было, наверное, насквозь с чердака до подвала. Как это я ее не спросил, собрался тайком! Да и бегу встречу ради своих бывших девиц, знает она эти школьные дружбы!

Ну, короче, я тоже не выдержал. Чего это я должен каждый шаг у нее спрашиваться, как маленький?! И не тайком собрал говорю за неделю! А девочки у нас были самые разные, и с даже порядочные многие. Галя Шелехова — да я с ней и поцеловаться-то решился за месяц до выпускных экзаменов. Про Шелехову, само собой, Hope не уточнял, но сказал, что хотя Нора жена, не икона, на которую только одну молиться! И тут она запустила в меня палкой. Я отклонился, реакция тренированная, а палка раз две чашки на столе и сбросила на пол банку сгущенки. Открытую. Обидно, потому что последняя банка, а я очень люблю сгущенку. Сбросила на пол, а Дусик не растерялся, тут же вылизал — он любит сгущенку.

Устал я ругаться или что, но расхохотался, хоть и обидно за последнюю банку.

— Отличный,— хохочу,— удар! Тебе бы мастером по городошному спорту!

Ну и она тоже. Или смешно, или поняла, что слишком. Ну короче, помирились по всем статьям. А что ругались при Дусике, при нем она в меня палкой — это ни ей, ни мне не стукнуло в голову. Мы же привыкли при нем ничего не стесняться. На следующий день Нора пошла на студию. Обычное дело: поддержать контакты. Тем более мы придумали ночью новую с вместо вычеркнутой с догом: пусть принесут клетку с говоря попугаем и попугай ругает Дусика голосом Норы. А Дусик не нимает: где же хозяйка?.. Она ушла, а я стал готовить Дусику обед: разморозил конину, напустил туда же сырых яиц, как полагается, для витаминов, оставалось только расколоть кости. Дусик 6oльше всего любил костный мозг, палочки мозга для него как конфеты, но сам разгрызть большую трубчатую кость он не мог, львы вообще не могут. Гиены, те могут, а у львов челюсти слабые.

Только начал колоть здоровенный мосол, как телефон в комнате. Телефон стоял в нашей комнате на тумбочке около дивана. И Дусика я там же запер, чтобы не совался под руки. пока я готовлю, а то, не дай бог, проглотит неразмороженный кусок: львы ужасно подвержены ангинам!

Зазвонил телефон, я бросил кость и побежал в комнату. Звонила Нора, не могла утерпеть, должна была сразу рассказать, как Ленчик ухватился за сцену с попугаем, как сразу придумал диалог — ну разговор то есть—между мной и попугаем: я сижу в соседней комнате и не знаю, что говорю с ненастоящей Норой!.. Я улегся на диван, чтобы удобнее слушать, потому что Нора всегда как начнет, то уж надолго. Дусик сразу же взгромоздился на меня и стал вылизывать руки: ведь пахнут мясом! Наконец Нора мне рассказала все что хотела, а под конец объяснила, что теперь они с Ленчиком вместе идут к редактору. Сначала я не понимал и смеялся, зачем в кино редакторы, будто в газете, но давно привык и теперь вполне одобрил маршрут Норы: Ленчик-то Ленчик, но редактор главнее.

Повесил я трубку, хотел сбросить Дусика, идти докалывать кость — а он меня не выпускает. И все лижет, лижет. Слишком увлеченно лижет. Начисто вылизал руки после мяса и стал лизать по волосам. Так лижет, что вот-вот снимет скальп.

Я пытаюсь сбросить, но попробуйте сбросить махину в два центнера! “Ат,—кричу.—ат!”—никакого внимания. Вот бы пригодился попугай с Нориным голосом, чтобы скомандовать строго, но это пока только в фантазии.

Я все дергаюсь, так Дусик слегка выпустил когти и придержал за плечи. Ну, короче, как до когтей дошло, я понял, что нужно выбираться из-под него любым способом.

А Дусик лижет и лижет. Скальп на мне уже едва держится. И хотя я временно затих — обдумываю ситуацию.— когти выпускает на полдлины. Видали, как кошки когтят? То же самое, только у Дусика каждый коготь сантиметров пять. Средний перочинный ножик, только острее.

Встать я не могу. это ясно. И я решил выползти из-под Дусика, вернее выскользнуть, и ползком добираться до двери. Ерзал я спиной по скользкой коже дивана и сдвигался к краю. Этому странному движению Дусик не препятствовал, ему даже интересно. Доерзал я до края и резко ушел спиной вперед из-под льва на пол. Что-то вроде разворота на стропах против ветра. Секунда свободы, попытался вскочить — но Дусик уже снова на мне. И когти выпустил на всю длину.

Ну что. значит, нужно мне так же, как по дивану, ерзать на спине до двери. Ползти удобнее на животе, но тогда я перед Дусиком беззащитен: вцепится в затылок, я и не пикну. А так могу отпихиваться всеми руками и ногами. Да еще стол на полпути к двери, тяжелый дубовый стол: и спрятаться под ним, и попытаться надвинуть на Дусика — может, испугается, отскочит? Эх, палку бы!

Пока я составлял план, Дусик с интересом меня рассматривал. Его хитрая морда дышала в сантиметре от моего лица. Долгое лизание ему надоело наконец, и он потрогал мне кожу лба клыком.

— Ат! Ат!

Я отпихнул горячую пасть рукой. Тогда он прихватил зубами запястье. Я вырвал руку — ага, вот уже и кровь. Теперь Дусик знает, что внутри во мне кровь — такая же, как в парной конине.

К двери, надо было скорей к двери! Или хоть под стол для начала. Дусик удерживал меня, выпуская когти, я вырывался, что-то трещало — материя или кожа. Боли не было и когда рвалась кожа — не до боли!

Упустив руку, Дусик впечатал когтистой лапой мне в бок. Тогда я понял, что рука—ерунда, о руках и ногах нечего думать, над защищать грудь и живот: если их порвет, тогда не выбраться! И руки-ноги оказались очень пригодными, чтобы затыкать ими пасть и подставлять под когти. Да еще соображение: отпихиваться надо, н стукнуть бы его слишком сильно, не разозлить! Пока он со мной играл, как с мышью, но играл, а если разозлится, ударит лапок настоящему, рванет клыками во всю мощь—тогда у меня сразу не останется шансов.

До стола я доерзал. Но перевернуть его на бок, чтобы за] диться от Дусика, не мог: для этого надо было хотя бы сесть, а сик прижимал меня к полу. Доерзал все-таки, но устал на трехметровой дистанции от дивана до стола как никогда в жизни. И лежал, отдыхал. Дусик тоже решил сделать передышку: поставил лапу мне на грудь, чтобы не рыпался, и глядел, склонив голову набок, с выражением дьявольской веселости. Сколько-то минут длилось перемирие. Потом он решительно ухватил зубами мою ногу и потащил, пятясь назад.

Тут выяснилось, что у него тоже имеется план, противоположный моему: я мечтал добраться до двери, он — затащить меня к на антресоли. Ну понятно, антресоли — его логово, там он собирался заняться мною всерьез.

На антресоли мне очень не хотелось. Упершись пяткой свободной ноги ему в нос, я рванул изо всех сил другую—и вырвал ее из зубов под треск не то штанины, не то кожи. Вырвал — и отыграл полметра. Но Дусик, чуть скакнув, нацелился на голову, я заткнул ему пасть локтем, и он снова дал задний ход, таща уже за руку

И тут я наконец понял, что погибаю. Погибаю в когтях . И в клыках тоже. Принять смерть, приличную для первобытного охотника,—и это посреди Ленинграда, в конце двадцатого века! Спасти меня могло только возвращение Норы. И она ведь совсем недалеко: от нас до “Ленфильма” минут пятнадцать ходьбы,—но сейчас у редактора, описывает, какую новую замечательную с мы придумали, это надолго.

Словно нарочно зазвонил телефон. Вдруг Нора?! Сказать бы, чтобы торопилась, мчалась! А если и не Нора — все равно сказать! же милиция, пожарные — пусть ломают дверь! Дусик повернуло знакомый звук, и какой-то миг я надеялся, что к телефону он отпустит: он же с детства воспитан, что телефон — важная штука, его надо уважать. Но когда я дернулся к телефону, он по-хозяйски припечатал меня лапой к полу и даже слегка зарычал—до этого он занимался мною молча.

Телефон отзвонил—и я стал погибать дальше. Я прекрасно понимал, что ситуация безнадежная, и все же старался спастись. Понимал, что погибаю, но ужаса никакого, чисто деловые мысли: заткнуть пасть плечом, заслонить живот, проерзать в сторону стола… Мне когда-то рассказывал друг, у которого не торопился раскрыться парашют: “Всё врут, что перед смертью вся жизнь проносится! Не думал я ни об отце, ни о матери, ни о любимой девушке – некогда, надо обрезать стропы!” Все точно, могу подтвердить: некогда!

Дусик хватал меня, а я вырывался, снова вырывался, снова - и смог доерзать до стола во второй раз. И в третий. Но каждый дующий раз давался труднее: мало что напряжение все время, еще потеря крови. Наконец Дусик допятился со мной в зубах до лесенки на антресоли и так же задом попер наверх. Я вцепился в ступеньки руками, рванул изжеванную ногу, освободился и съехал вниз, простучав по ступенькам головой. А Дусик мягко напрыгнул сверху прямо на грудь; я заслонил от зубов горло, он ухватил за руку и снова попятился наверх. Руку я вырвал и на этот раз не съехал по ступенькам, а упал вбок – потому он промахнулся в прыжке и успел снова под стол, в ненадежное мое убежище.

Еще одна передышка. Но устал я так, что стало все равно. Уже и деловые мысли почти не ворочались. Ну допустим, еще раз я отобьюсь, а потом ведь все равно затащит на антресоли и там уж дорвется до груди, до живота, до горла. Дусик снова ухватил зубами лодыжку, я снова отпихнул его в нос свободной ногой — на чистом автоматизме...

Спасла меня бабушка. Та самая бабушка, о которой я совсем забыл, да и в голову мне не могло прийти ждать от нее помощи. Та самая бабушка, которой пятимесячный Дусик свалился когда-то на голову, и с тех пор она целыми днями сидела запершись в своей комнате, а в туалет мы ее провожали.

Я в который раз вырвал изжеванную ногу — и вдруг послышалось шарканье в коридоре и голос:

— Что тут у вас?

Потом она объяснила, что услышала непонятную возню и решила посмотреть, в чем дело. Решила посмотреть, а для этого решилась выйти из своей запертой комнаты—одна, без провожатых! Династия Барсовых!

Слабый голос:

— Что тут у вас?

— Киньте мне палку и уходите! Быстро!

Голос у меня был, само собой, ненормальный, но я горжусь. что не орал от ужаса. Самое отвратительное—орущий от ужаса мужчина!

— Палка... А где же палка?

Черт, пока найдет! Она ж полуслепая! Погибнуть, когда рядом помощь, было бы нестерпимо обидно!

— Шапку! Шапка там, на вешалке!

Моя пыжиковая шапка сработала безотказно: Дусик отпрыгнул, я встал на ноги — и, значит, спасся. Да. счастье, что ему что-то такое мерещится в этой шапке. Хотел бы я знать — что?! И еще счастье, что ранние морозы в этом году, а то бы шапка сейчас в сундуке в нафталине, а я тоже в сундуке... Чуть было не запел: “Пятнадцать человек на сундук мертвеца!..” — все-таки я был как ненормальный.

Дусик понимал, конечно, что нахулиганил, и сбежал на антресоли. Я заставил себя подняться по лесенке и запереть снизу люк.

Обратно не сошел — свалился.

И тут сразу все заболело. Все! Невозможно было определить, где сильней. Болело все! Я был весь как больной зуб. Что-то болталось и шлепало по плечу. Потрогал—ухо, мое ухо, висящее на лоскуте кожи. .А я и не заметил, когда он добрался до уха.

Сколько-то времени я вот так полусидел около лесенки. Постепенно стал видеть комнату. Полный разгром. Разломанные стулья. Множество ножек от этих стульев — палок... Нет, честно, я же не чувствовал никакого ужаса, пока был в лапах льва, чисто деловые мысли, но, оказывается, не видел вокруг ничего, не видел множества палок — и чуть не погиб из-за своей непонятной слепоты. Ладно бабушка; она-то полуслепая по-настоящему, у нее глаукома,—а я?!

Бабушка вызывала по телефону “скорую”, а я сидел, сидел, сидел...

Зашивали меня четыре хирурга одновременно. В восемь рук. Больше ста швов. Самый опытный пришивал ухо. Потом он очень гордился своей работой и каждый раз мне повторял, как мне повезло, что я попал в его дежурство. Я понял намек, шепнул Hope, и, когда мне выписываться, она принесла ему торт с большим кремовым ухом — испекла сама. Нет, он и правда пришил хорошо, со стороны почти незаметно. Хотя шрамы вообще-то гордость мужчины, но их на мне хватает и так.

С тех пор я люблю ходить в баню. И обязательно кто-нибудь спросит: “Ты что, парень, на фронте был? Молодой вроде”. Я только этого и жду и с удовольствием рассказываю, как меня рвал лев... 

Слишком много букоффф...... А краткое содержание можно? Хотя как я понял вся суть выделена жирным.

Ну так сдай квартиру в Москве и на эти деньги в мухосраньске на свежем то воздухе спокойно в шоколаде проживешь. 

Да ты "снобист московский",батенька. Хотя,наверное,снобист из пАнаехавших",это они чаще всего с характерным Ховорком  кричат: " это мы коренные москвичи,а все остальные-замкадники и чернь"?! Да уж лучше в  мухосранске в шоколаде,чем в гов.е, в мАскве. .

Ну,а так то,выздоравливай. 

Сообщение отредактировал wodoly: 21 November 2015 - 04:40

Спасибо, обязательно подтянусь, куда ж мне без вас. Дай только на ноги встать и еще чтобы врачи из госпиталя на свободу выпустили .... Зато совершенно точно теперь знаю, что сифилисом-спидом не болею и сердце в порядке. За голову, правда, совсем не уверен. Иначе бы на койке не оказался ....

Сообщение отредактировал Маня: 21 November 2015 - 09:20

а ты сбеги. К нам. Мы тебя подлечим. Я могу бинты взять)) мази там разные целительные. выздоравливай!!!

Вот куда ему надо сбежать! Вот здесь тоже будут разные красивые "сестрички"! )))) http://vk.com/id2785...8564587_973/all

а ты сбеги. К нам. Мы тебя подлечим. Я могу бинты взять)) мази там разные целительные. выздоравливай!!!

Спасибо!

Хотя бинты уже скоро не потребуются, да сейчас и не бинты используют, а специальные такие наклеечки.

Но только общение с тобой уже будет превыше и целительней всяких там снадобий и медикаментов.

Вот куда ему надо сбежать! Вот здесь тоже будут разные красивые "сестрички"! )))) http://vk.com/id2785...8564587_973/all

Им до Марко дело нету, а мы его любим. У нас он быстрее оздоровеет )))

Спасибо!

Хотя бинты уже скоро не потребуются, да сейчас и не бинты используют, а специальные такие наклеечки.

Но только общение с тобой уже будет превыше и целительней всяких там снадобий и медикаментов.

Вот что значит человек болеет и фантазия отключается.. бинты ему не нужны))

Дисал,тебе не светит! Маня плохишей любит и алкоголиков.Где-то тут напечатано было. ну,от скромности ты не помрешь!))

чего это я только плохих и алкоголиков?  я еще люблю скромных и нежных))

как сказала моя подруга (по поводу моего загула от мужа) "тебе просто не хватает разнообразия")))

Так давайте поднимем это бакал "за разнообразие"!!!

Вот куда ему надо сбежать! Вот здесь тоже будут разные красивые "сестрички"! )))) http://vk.com/id2785...8564587_973/all

[font="'times new roman';"][color=rgb(255,0,0);]Сексуальные медсестры... Мечта каждого мужчины! Ваши тайные желания воплотятся в реальность!
Игривая и веселая ФотоВечеринка, ретро и пин-ап стили съемок. Наши Модели приготовят для Вас образы эротических МедСестричек, будут лечить пациентов, а возможно и Вас Поэтому Мы приветствуем Фотографов и Гостей в медицинских нарядах и с медицинской атрибутикой, будем делать интересные совместные композиции. [/color][/font]

[font="'times new roman';"]Дело это конечно такое – особенно в дохтура поиграть. Тем более, что и пациенту там вроде как предписано быть в режиме НЮ. А если еще и с учетом разных там «композиций», то это конечно уже будет развитие ваших фотоэротических встреч.  [/font]

[font="'times new roman';"]Хотя пациентов они там быстренько на ноги поднимут, да и вообще все им там поднимут.  [/font]

[font="'times new roman';"]Им до Марко дело нету, а мы его любим. У нас он быстрее оздоровеет )))[/font]

[font="'times new roman';"]...[/font]

[font="'times new roman';"]как сказала моя подруга (по поводу моего загула от мужа) "тебе просто не хватает разнообразия")))[/font]

[font="'times new roman';"]Так давайте поднимем это бакал "за разнообразие"!!![/font]

[font="'times new roman';"]Мы тоже здесь все "за разнообразие". Так что все наши загулы отныне будем считать приятным таким РАЗНООБРАЗИЕМ.  [/font]

Сообщение отредактировал Marco Polo: 21 November 2015 - 12:35

Спасибо! Хотя бинты уже скоро не потребуются, да сейчас и не бинты используют, а специальные такие наклеечки. Но только общение с тобой уже будет превыше и целительней всяких там снадобий и медикаментов.

Марко, не забывай ключевое слово не " с тобой",а " мы" и " у нас".. Почитай Манины посты.. Мы вкупе.. Аз есмь..

Мы вкупе.. – это местоимение, множественное число. Аз есмь.. – это тоже местоимение, но число единственное.

Вот и понимай потом, что ты нам хотел сказать???

Мы вкупе.. – это местоимение, множественное число. Аз есмь.. – это тоже местоимение, но число единственное. Вот и понимай потом, что ты нам хотел сказать???

Рядом с собой еще пакетик с солью положил (морской). Сейчас как надпись увижу, так и начну солить. Чисто из эгоизму, надобно сказать, чтобы никто кроме меня ....

Ага, вот и с надписью рядышком прилегла. Хотя нет, это чисто татушка такая поверх попки. Но попка уж очень хороша. Сейчас посолим.

В качестве соли для нанесения надписей рекомендую - серебро азотнокислое (он же - ляпис).

Да все ясно, Марко))) Мы вкупе, граммарнаци ты наш. А я..., я буду витать рядом, где то.. А нам..., это кому?)))с Маней что ли? Сам правила установил, а теперь?)))

Да, блин, без стакана тебя уж точно не понять.

Так, после первого стакана пива. 1)

Аз есмь, и при этом, Мы вкупе, граммарнаци ты наш.

Просто для примеру: «Я — есмь часть той части целого, которая хочет делать зло, а творит добро...» Ф. М. Достоевский

Остается непонятным - А я..., я буду витать рядом, где то..

Т.е. вроде и слиться хочешь с нами в едином экстазе, а сам, при этом, будешь где-то рядом витать.

Мысленно чтоли …? 

После второго стакана пива. 2)

Мы вкупе – становится немного понятным злоупотребление этого словосочетания, вместе с Аз есмь.

Например:  "И вот все члены нашего сообщества (Натуристов), все вкупе, как один человек, принялись за приготовления к действу".

Но в таком случае тебе никак просочковать где-то там витая в сторонке не получится.

И в словаре Даля отмечены следующие варианты его употребления: Вали в одну купу! Деревья стоят купами, с прогалинами. Под липою стоит купка овец. Мраморная купа.

После третьего стакана пива. 3)

А вот согласится ли Маня, если мы все купно, совокупно и скопом там будем стараться, это покамест вопрос.

Так что, покамест мы с Дисалом готовимся, и другие тоже готовятся, чтобы нам там всем купно быти и пребывать, ты с Маней можешь и парой потренироваться там куда-то сходить.

Но всем вместе это конечно сильнее будет. Ибо это уже синергия образуется. 

Уф. Пойду просто пива попью. 

... Сам правила установил, а теперь?)))

Кстати, никаких правил я не устанавливал. Я вообще сторонник саморегулируемой Анархии.

Сообщение отредактировал Marco Polo: 21 November 2015 - 21:03