НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ РОЖДАЕТ ТЕРРОР Пятница, 02 Июня 2006 г. 10:25 + в цитатник
Сейчас много говорят о терроризме. С ним борются всеми способами, но толку нет. Взрывают, стреляют, угоняют. Мне приходилось быть в местах терактов, видеть взорванные самолеты, автомобили, школу с заложниками-детьми. Это ужасно! И все время, даже под выстрелами, я думал - что же движет людьми, которые стали террористами? Деньги? Но за деньги мало кто будет продавать свою жизнь. Идея? Да, но какая? И я решил покопаться в мозгах террористов. Встречался с человеком, который устраивал покушение на Горбачева, был на суде Радуева...
И однажды нашел террориста, который когда-то угнал самолет.Мы много говорили с ним по душам. И я понял, что террористами движет стремление к справедливости. Мечта сделать наш мир лучше. Но вот только насильно никого и никогда не сделаешь счастливым. Даже любимого человека, а уж про человечество и говорить нечего. Сейчас героя моей старой заметки экс-террориста Николая Селиванова, которую я разместил на этой страничке, уже нет. Он погиб в автокатастрофе. А незадолго перед этим закрыл свой магазинчик и роздал все сладости детям. Добрый был человек...
Полет к свободе
Григорий ТЕЛЬНОВ
Фото Александра Ломакина
В советские времена Николая Селиванова называли диссидентом. Потом – террористом, сумасшедшим…
А он был просто мечтателем. И желания у него были самые добрые, светлые. Чтобы прекратилось насилие, исчезла несправедливость.
Сначала Селиванов боролся за правду в родном Задонске, маленьком городке в Липецкой области. Вывешивал в окне своего дома частушки, в которых писал о злоупотреблениях местной власти. А когда началась перестройка, митинговал в Москве. На Красной площади протестовал против резни в Тбилиси и Вильнюсе. В тот момент, когда показалось, что все - демократия в опасности, угнал самолет. Для того, чтобы рассказать миру о том, что творилось тогда в стране.
Угон
Селиванов захватил самолет при помощи шариковой ручки и телеграфного бланка. На синем листочке, который он через стюардессу передал командиру «Як-40», было нацарапано: «Начальник, меняй курс на Стокгольм. При посадке на любой другой аэропорт самолет взорвем. И пусть пташка не порхает по салону, кореша голодные».
Селиванов не думал, что ему поверят. Салон летящего из Новгорода в Петрозаводск самолета был наполовину пуст. Человек двадцать всего. Женщины с детьми, двое военных и несколько мужчин культурного вида. Из таких интеллигентов, которых на «зоне» называют «ботаниками».
Селиванов глянул на часы. Еще минут десять, и на земле чекисты «пробьют» досье на каждого из пассажиров. Выяснят, что подельников у него нет. И тогда все. Посадят лайнер где-нибудь на военном аэродроме под Питером. Начнут штурмовать, угробят пассажиров. А они ни при чем. Это его дело, его личная война с кремлевским режимом.
Николай решил – если самолет сажают в России, то он заявляет о добровольной сдаче. Но живым не дастся. Как только выйдет на трап, резко сунет руку в сумку. Так, чтобы все подумали, будто он хочет взорвать гранату. И тогда спецназовцы нажмут на курки…
Гранаты у него не было. В матерчатой сумке лежало полотенце, мыло, зубная щетка. И детская книжка про волчицу «Мага уводит стаю».
Террорист глянул в иллюминатор. И обрадовался: солнце било прямо в лицо. Значит летчики все-таки поверили и изменили курс!
Через час он увидел море. Силуэты кораблей. А потом город. Сверху он не был похож на Стокгольм. Его Николай выучил по схеме для туристов.
- Стюардесса, что за город? – спросил он.
- Хельсинки.
Николай потянулся к сумке. Девушка побледнела:
- Командир просил передать, что мы можем сесть только здесь. До Стокгольма не хватит топлива!
- Пусть садится…
Из салона он вышел вслед за командиром.
Увидел нерусские надписи на машинах. Полицейских с короткоствольными автоматами и людей в штатском. Поднял
руки:
- Хочу сделать политическое заявление!
Второй пилот, который шел за ним, усмехнулся:
- Дурак, стоило из-за долбанной политики людьми рисковать…
Тюрьма
Финны отнеслись к Селиванову по-доброму. Предоставили возможность дать пресс-конференцию. Николай волновался. Он говорил о том, что советский строй прогнил, что вся власть – с низу до самой верхушки погрязла в коррупции. Что Горбачев пытается удержать расползающийся СССР кровью. Переводчик повторял его речь долго. Видимо, что-то добавлял от себя. Селиванову аплодировали, жали руки…
- Я еще не все сказал, - улыбался Николай, - Другие страны тоже льют невинную кровь. Китайцы на Тибете. Израйль на Ближнем Востоке. Великобритания в Ольстере. США…
Переводчик вырубил микрофон. Операторы стали зачехлять камеры. Николай, в отчаянии от того, что не успевает сказать самого главного, закричал:
- Постойте! Я знаю, что надо делать! Нужно создать мощные войска ООН, ввести миротворцев во все «горячие точки». Иначе пройдет десять лет – и планета захлебнется в крови…
Но его уже не слушали. Переводчик похлопал Николая по плечу:
- Не надо волноваться, Коля. В мире все окей!
Селиванова посадили в хельсинскую тюрьму. Она была построена еще при царе. Но условия лучше, чем в советском санатории. Бананы, йогурт, семга, ветчина…
Замок в камере закрывали только на ночь. Днем свободное время заключенные проводили в спортзале и библиотеке, гуляли по двору.
- Коленька, послушай старого еврея! – говорил Селиванову заключенный Александр Шер. – Послушай меня внимательно и пойми. Я знаю эту мерзкую жизнь со всех сторон. Родился в совдепии, жил в Израйле, Штатах, сижу в Финляндии. И везде сильный отнимает у слабого. Человек у человека, государство у государства. Так устроен весь этот пакостный мир и этого не изменить…
- Нет! В душе у каждого человека существует тяга к справедливости…
Узнав о «блаженном узнике», в тюрьму зачастили проповедники из христианских организаций. Николай подружился с ними. Начал читать Библию:
- Вот, видите, и Христос завещал жить по совести…
А через два месяца, в канун 1991 года, Селиванова решили передать советским властям. Он оставил в камере все подаренное финнами – магнитофон, одежду, книги, деньги…
- Эй, Николай! – окрикнул его тюремщик. – Вещи забыл!
- Мне они теперь ни к чему…
Родина
Селиванова не расстреляли. На суде в Новгороде объявили шизофреником – «нормальный человек не будет хаять Родину!» - и отправили в психушку.
В сентябре 1991-го его выпустили. Друзья по митингам звали в Москву: «Лови момент, теперь пришло наше время!»
Николай в столицу не вернулся. Поехал в Задонск к больной матери. Попросил у районных властей землю:
- Пустите в фермеры!
Участок предложили за сорок верст от дома. Селиванов отказался:
- Извините, но это издевательство…
Пристроил к материнскому дому сарай. Купил поросят, бычков. Пахал не разгибаясь.
Через полгода явился участковый:
- Почему не устраиваетесь на работу?
Вместо ответа Николай показал мозоли на ладонях:
- Сравним с твоими?
Когда с кормами стало совсем плохо, Николай открыл продуктовый ларек. Дела пошли. Даже машину купил. Но радости в сердце нет.
- Не по душе мне торговля, - жалуется нам Николай. – Занимаюсь коммерцией, чтобы выжить. А по крови и сути я крестьянин. Только земля делает человека свободным. Не будет воли мужику на Руси, покуда не получит каждый свой надел. И свободу на ней на себя работать!
В политику Николай Селиванов сейчас не лезет:
- После того, как Ельцин ввел войска в Чечню, ужаснулся. Дал телеграмму в Кремль: «Насилие породит насилие!» Через день ко мне домой пришел ответ. В виде налогового инспектора…
Осенью прошлого года в Задонск доставили письмо от правозащитников из Финляндии. Старые друзья сообщали, что после теракта в Нью-Йорке и бомбежек Афганистана американцами они вспомнили его предложения про миротворческую армию ООН:
- Николай, как вы тогда были правы!
Прочитав эту строчку, Николай горько усмехнулся:
- И вас, ребята, видно, припекло!
Когда закрывли ТВ-6, Селиванов послал телевизионщикам перевод с припиской: «Держитесь, ребята!».
Объясняет это так:
- Я неплохо отношусь к Путину. Но без оппозиции нельзя. Иначе страна вновь скатится в тоталитаризм. Иначе власть опять начнет заниматься грабежом и убийствами. Иначе разворуют все – руду, нефть, газ…
- Вы по-прежнему верите в вашу мечту о справедливом мире?
- Да! – Николай улыбается. Открыто, искренне, словно ребенок. – Скоро люди скоро поймут, что границы не имеют значения. Что у нас на всех один дом – Земля…
