Читай выше - заедать вегетарианский плов необходимо либо мясом, либо курятиной. Иначе не наешься. И потом еще пару яблок заточить - для улучшения пищеварения.
12 стульев ◦ Двенадцать стульев Часть 2. В Москве Глава 19. Уважайте матрацы, граждане Оглавление Курсивом выделены разночтения и фрагменты не вошедшие в последующие издания романа (или вообще ранее неопубликованные) Лиза, пойдем обедать? — Мне не хочется. Я вчера уже обедала. — Я тебя не понимаю. — Не пойду я есть фальшивого зайца. — Ну, и глупо. — Я не могу питаться вегетарианскими сосисками. — Ну, сегодня будешь есть шарлотку. — Мне что-то не хочется. — Идем. Аппетит приходит во время еды. — Приходит или проходит? — Приходит. — Нет, проходит. — Что это все значит? — Говори тише. Все слышно. И молодые супруги перешли на драматический шепот. Через две минуты Коля понял в первый раз за три месяца супружеской жизни, что любимая женщина любит морков-ные, картофельные и гороховые сосиски гораздо меньше, чем он. — Значит, ты предпочитаешь собачину диетическому питанию? — закричал Коля, в горячности не учтя подслушивающих соседей. — Да говори тише! — громко закричала Лиза. — И потом, ты ко мне плохо относишься. Да, я люблю мясо. Иногда. Что ж тут дурного? Коля изумленно замолчал. Этот поворот был для него неожиданным. Мясо пробило бы в Колином бюджете огромную, незаполнимую брешь. Прогуливаясь вдоль матраца, на котором, свернувшись в узелок, сидела раскрасневшаяся Лиза, молодой супруг производил отчаянные вычисления. Копирование на кальку в чертежном бюро «Техносила» давало Коле Калачеву даже в самые удачные месяцы никак не больше сорока рублей. За квартиру Коля не платил. В диком поселке не было управдома, и квартирная плата была там понятием абстрактным. Десять рублей уходило на обучение Лизы кройке и шитью на курсах с правами строительного техникума. Обед на двоих (одно первое — борщ монастырский и одно второе — фальшивый заяц или настоящая лапша), съедаемый честно пополам в вегетарианской столовой «Не укради», — вырывал из бюджета пятнадцать рублей в месяц. Остальные деньги расплывались неизвестно куда. Это больше всего смущало Колю. «Куда идут деньги?» — задумывался он, вытягивая рейсфедером на небесного цвета кальке длинную и тонкую линию. При таких условиях перейти на мясоедение значило — гибель. Поэтому Коля пылко заговорил: — Подумай только, пожирать трупы убитых животных! Людоедство под маской культуры! Все болезни происходят от мяса. — Конечно, — с застенчивой иронией сказала Лиза, — например, ангина. — Да, да, и ангина! А что ты думаешь? Организм, ослабленный вечным потреблением мяса, не в силах сопротивляться инфекции. — Как это глупо. — Не это глупо. Глуп тот, кто стремится набить свой желудок, не заботясь о количестве витаминов. — Ты хочешь сказать, что я дура? — Это глупо. — Глупая дура? — Оставь, пожалуйста. Что это такое, в самом деле? Коля вдруг замолчал. Все больше и больше заслоняя фон из пресных и вялых лапшевников, каши и картофельной чепухи, перед Колиным внутренним оком предстала обширная свиная котлета. Она, как видно, только что соскочила со сковороды. Она еще шипела, булькала и выпускала пряный дым. Кость из котлеты торчала, как дуэльный пистолет. — Ведь ты пойми! — закричал Коля. — Какая-нибудь свиная котлета отнимает у человека неделю жизни! — Пусть отнимает, — сказала Лиза, — фальшивый заяц отнимает полгода. Вчера, когда мы съели морковное жаркое, я почувствовала, что умираю. Только я не хотела тебе говорить. — Почему же ты не хотела говорить? — У меня не было сил. Я боялась заплакать. — А теперь ты не боишься? — Теперь мне уже все равно. Лиза всплакнула. — Лев Толстой, — сказал Коля дрожащим голосом, — тоже не ел мяса. — Да-а, — ответила Лиза, икая от слез, — граф ел спаржу. — Спаржа — не мясо. — А когда он писал «Войну и мир», он ел мясо! Ел, ел, ел! И когда «Анну Каренину» писал — лопал! лопал! лопал! — Да замолчи!.. — Лопал! Лопал! Лопал! — А когда «Крейцерову сонату» писал — тогда тоже лопал? — ядовито спросил Коля. — «Крейцерова соната» маленькая. Попробовал бы он написать «Войну и мир», сидя на вегетарианских сосисках? — Что ты, наконец, прицепилась ко мне со своим Толстым? — Я к тебе прицепилась с Толстым? Я? Я к вам прицепилась с Толстым? Коля тоже перешел «на вы». В пеналах громко ликовали. Лиза поспешно с затылка на лоб натягивала голубую вязаную шапочку. — Куды ты идешь? — Оставь меня в покое. Иду по делу. И Лиза убежала. «Куда она могла пойти?» — подумал Коля. Он прислушался. — Много воли вашей сестре дано при советской власти, — сказали в крайнем слева пенале. — Утопится! — решили в третьем пенале. Пятый пенал развел примус и занялся обыденными поцелуями. Лиза взволнованно бежала по улицам.
Многие поверили в яблочки молодильные.
с огурчиком?
В период позднего палеолита во время ледникового периода наши предки конечно вынуждены были приспосабливаться к мясоедению и похоже неплохо приспособились, учитывая, что даже сейчас есть сыромясоеды, которые при переходе на питание только сырым мясом избавляются от многих болезней, в том числе от рака. И возможно мясо как раз и давало возможность в том числе согреться в это трудное для человека время 
